Предприниматель или коммерсант, наделенный соответственным природным даром, мог вызывать зависть, и вполне вероятно, что находились охотники ему подражать. Можно также почти с уверенностью утверждать, что, успешно рассказав одинокой старушке, как радостно живется теперь другой старушке, неделю назад купившей новый пылесос, коммивояжер зарабатывал определенный бонус и тем самым улучшал свои деловые показатели и показатели компании.

Создается, однако, впечатление, что умение гладко сочинять и/или рассказывать истории было скорее приятным украшением бытовой и деловой жизни, нежели востребованным инструментом бизнеса. Рассказывание историй в рамках деловых процессов обращало на себя внимание не намного больше, чем умение спеть или сплясать перед слушателями, что тоже иногда могло пригодиться. Немалую роль сыграло и то, что рассказыванию историй трудно научиться, если этот дар не открывается сам собой.

Управленческий сторителлинг стал самостоятельным явлением в менеджменте и обрел свое название параллельно с расцветом рынка консалтинговых услуг. Особый импульс этому направлению придала философия постмодернизма, приглашающая человечество рассматривать реальность как сумму определенных текстов. В особенности же сказалась книга Рольфа Иенсена «Общество мечты», воспламенившая немало творческих душ. Об эффективности этого воспламенения, к сожалению, мало что известно. Для выяснения, была ли вообще достигнута указанная эффективность, и для количественной ее оценки требуется дополнительный обзор, который будет сделан в последующих работах.

Пока что можно осторожно сказать, что стратегии управления в российском бизнесе практически не замечают «сторителлинга» как метода, справляясь с возникающими задачами развития (не говоря уж о преодолении повседневных препятствий), хорошо проверенными старыми и некоторыми эффективными новыми методами.

В настоящей работе предлагается типология самого явления рассказывания историй в процессах бизнеса. Предложенная типология не построена на выверенном эмпирическом материале и представляет чисто умозрительное деление способов рассказывания историй в деловой обстановке на некоторые сегменты. Цель работы – помочь тем, кто готов с интересом воспользоваться этим красивым и пока еще немного экзотическим инструментом. Ожидается, что, оценивая свои удачи и неудачи или готовя предстоящее выступление, предполагающее в ходе своем некоторую историю, они смогут сделать это легче, если воспользуются предложенной точкой зрения и типологией.

Необходимо сделать два замечания. Первое касается самого слова «рассказ» или «история», что в нашем контексте одно и то же. Историей является связный текст, в данном случае устный, у которого есть обозначенное начало, в нем присутствует один или несколько героев, с которыми что-то происходит и всё, в конце концов, приходит к определенному завершению. Историями могут стать рассказы о прошлом своей или иной компании, события из личного опыта рассказчика, старинные притчи, сказки, анекдоты и другие подобные тексты. Простые упоминания «А вот сегодня в газете написали, что нашли снежного человека» историями не являются. Не является рассказом также удачно найденная метафора сама по себе.

Во-вторых, не следует смешивать искусство устного рассказа (storytelling) с ораторским искусством. Умение строить выступление или диалог востребовано на сто процентов. От любого менеджера любого звена в цивилизованном бизнесе настоятельно требуется как минимум простое умение грамотно и связно говорить, а также знание принципов общения с партнером или с аудиторией, что предполагает также и умение убеждать. Рассказывать истории – это более далекий шаг, который, в общем-то, ни от кого не требуется.

Четыре типа устного рассказа

Самый простой, можно сказать, бытовой случай рассказывания истории в процессе делового общения – это спонтанный рассказ, когда история «просится» сама. Примечательно, что такие устные рассказы часто начинают со слова «нет», даже если ничему не противоречат: «Нет, а вот у нас однажды…» В основе такого рассказа лежит, как правило, попытка усилить свою позицию в диалоге, в общем обсуждении или в выступлении. Рассказчику представляется, что данная история, чем-то важная для него, гораздо лучше, чем все предыдущие логические доводы, донесет до собеседника его/ее правоту или же просто привлечет внимание. «Вот ведь как оно бывало в другом контексте – и сработало же!». В реальной деловой жизни срабатывает, как правило, с отрицательным эффектом: даже если один раз такой ход вызовет интерес у собеседника (что вполне возможно), следующий раз рассказчик рискует создать себе имидж несдержанного болтуна из курилки или своего рода «деда Мазая, разболтавшегося в сарае». Интерес к его речи сразу упадет.

К этому же типу могут относиться неторопливые рассказы бывшего менеджера высокого звена, например, бывшего директора, имеющего ныне почетный совещательный голос, относящиеся к его личному опыту, когда остальные участники процесса скрывают зевоту и посматривают на часы. Как уже было сказано, здесь снова присутствует попытка усилить позицию, повысить статус или продемонстрировать значимость этого опыта, за чем, скорее всего, кроется собственное сомнение в этом статусе или значимости. К неудерживаемым рассказам относятся также сплетни, сколь бы завуалированы они не были. Так же, как и в бытовом общении, в деловой коммуникации появление сплетни («А вот в смежной компании, знаете, как было?..) – признак слабости собственной позиции и попытки ее поднять.

Спонтанные рассказы могут быть в высшей степени уместны при ответах на вопросы, они даже могут быть очень выигрышны, но этому умению надо учиться, сочетая его с искусством коммуникации в целом. Представляется, что основным здесь должно становиться не только умение рассказывать, но и умение удержаться от рассказа, особенно для тех, чей опыт, и правда, богат на интересные события. Сторителлинг – искусство двустороннее. Слушатель есть активный участник процесса и не любит, когда о нем забывают.

Второй случай – завлекательная история, умело рассказанная и несущая намерение, известное рассказчику и неизвестное слушателю. Именно здесь «рассказчик осуществляет экспансию». Некоторые консультанты и тренеры в русскоязычном деловом сообществе объявляют этот принцип общим принципом сторителлинга и даже утверждают, что «рассказывание историй – инструмент экспансии», что в общем случае неверно. Приписывание такого частного признака всему искусству устного рассказа есть методическая ошибка, впрочем, вполне объяснимая в условиях, которые доминируют в российском бизнесе. Все случаи манипулирования, «впаривания» и блефа относятся именно сюда. При этом надо признать, что именно здесь живут самые талантливые сочинители и интерпретаторы историй, ибо ложь, большая или малая, есть неистощимый источник креативности и даже иногда пытается полностью с ней слиться. Такие рассказчики в чем-то похожи на подростков-художников, стремительно создающих граффити на скучных стенах промзон: если им официально разрешают рисовать, снимая риск быть пойманными, творчество их, как говорят, сильно ухудшается. Так и рассказчик, знающий меру своего лукавства и возможность быть пойманным на лжи, расцветает от этого риска и творит свои истории с вдохновением и блеском. Именно этот «адреналин вранья» придает очарование их историям, заставляя слушателей все снова и снова ловиться на старые крючки. Примерам такого рассказывания несть числа. Оно часто приносит выгоду, для чего, собственно, и осуществляется, и как следствие, такие рассказы никогда не переведутся.

Третий вариант рассказа – это «угощение историей». Рассказчик здесь всегда харизматичен. Иногда это происходит от сопутствующей ему/ей славы или известности, признательности аудитории за сам момент встречи и готовности слушателей доверять словам рассказчика. Иногда это та неуловимая субстанция внутреннего богатства, которая и выделяла водителя и шамана в раннем человеческом сообществе (рассказывать истории и легенды как раз и была их прерогатива). Та же харизма продолжает выделять того или иного человека сейчас. Это врожденный дар, обычно еще и ограненный большим знанием и трудом. Даже впервые появившись перед слушателями, такой человек способен сообщить им в простых словах какую-то важную для них новую или старую истину, при этом и рассказчик и аудитория сознательно или бессознательно переживают, хотя бы ненадолго, момент единения и общности. Рассказчик здесь свободен от мыслей о том, как он выглядит и как будет воспринят. Цель рассказывания – не решение непосредственной задачи (см. предыдущий вариант), не получение выгоды, а широкий жест разделения общего богатства, приглашение слушателя в пещеру Али-Бабы, с тем чтобы каждый что-то оттуда вынес. Выгода, кстати, обычно тоже приходит.

Надо заметить, что практически каждый – успешный ли бизнесмен или совсем далекий от бизнеса человек, – кто рассказывал сказку своему ребенку, будь то старая сказка или только что вдохновенно сочиненная, мог пережить момент такого «угощения» и прикосновения к глубинному источнику – тому источнику, из которого само искусство устного рассказа происходит. Дэвид Уайт, автор книги «Поэзия и сохранение души в корпоративной Америке» (1994 г.) пишет об этом прикосновении: «…Постоянно призывая к приверженности [т.е. верности – МШ], креативности [т.е. творчеству – МШ] и гибкости, корпоративный мир Америки впервые за свою очень короткую историю на цыпочках проникает в ту область, откуда и проистекают верность, творчество и гибкость: в ту мятежную область, где формируется и откуда устремляется к своему проявлению душа». Трудно представить себе рассуждения о душе в американской книге для деловых людей лет тридцать назад, но уже двадцать лет назад такие книги стали заполнять прилавки.

Четвертый вариант – редкий случай тех рассказов, появление которых мы, как современники, можем с замиранием сердца видеть в интернете: такую историю рассказывает человек, знающий цену границы жизни и смерти, поскольку находится к ней близко и не боится о ней говорить. Знаменитая речь Стива Джобса (речь Стива Джобса перед выпускниками Стэнфорда в июне 2005 года – прим. редактора) теперь надолго останется эталонной для тысяч слушателей, рассказчиков и преподавателей искусства речи. Такой рассказ бывает только один за жизнь. Любая попытка спекулировать на глубоких чувствах или неоднократно вещать с этой высокой трибуны отбрасывает повествователя к первому варианту и вызывает, как уже было сказано, обратный эффект. Конечно, такой масштаб, как у речи Стива Джобса, связан с масштабом самой его личности и деятельности, повлиявшей практически на весь сегодняшний цивилизованный мир. Кроме того, речь эта хорошо продумана и умело построена, а отнюдь не строилась на ходу. Однако любой, кому довелось услышать вживе или увидеть на экране слова такой же искренности и запредельного знания даже от совсем малоизвестных людей, знает силу их воздействия. Таких рассказов очень мало, они ценны на вес золота.

Таковы, коротко, общие возможности сторителлинга – искусства рассказывания историй – в деловой жизни. Надо только еще раз подчеркнуть, что деление это условно и, как любое деление, вызвано только необходимостью как-то систематизировать и описывать явление. В реальности существует множество случаев, когда в одном и том же выступлении можно проследить разные описанные черты, теснящие друг друга или артистично в нем сочетающиеся.

Остается надеяться, что искусство это, как любое искусство, будет по мере возможности пронизывать повседневный мир деловых и просто человеческих отношений, а современный деловой мир получит от этого некоторый, может быть, не быстро замечаемый выигрыш.