проф. Л.П. Лобанова

РОЛЬ ЯЗЫКА КАК ЗНАКОВОЙ СИСТЕМЫ ДЛЯ КУЛЬТУРЫ

http://genhis.philol.msu.ru/article_363.html

Политическая корректность, возникшая вначале как своего рода интеллектуальная мода, стиль поведения, приобрела за последние полтора десятилетия характер особого мировоззрения и сформировалась как определенное направление общественного развития. Это развитие стало результатом противоречий, источником которых является культура.

При этом главным проявлением политической корректности стал язык, особая регламентация речи, связанная с представлением о том, что путем «исправления» языка можно повлиять на способ мышления, поведение и действия людей и изменить таким образом культурную традицию.

«Исправление» языка имеет своей целью ненанесение оскорбления или обиды словом и подразумевает, в первую очередь, табуизацию определенных слов и выражений и замену их иными, политически корректными, вновь создаваемыми как первичные или вторичные наименования.

Это означает, что политическая корректность является не просто реакцией на конфликты культурного характера в обществе, но и представляет собой попытку разрешения таких конфликтов с помощью языка.

В сущности, этот новый политически корректный язык стал языком конфликта, отражая не только причины его возникновения, но само развитие конфликта. Это обстоятельство само по себе служит достаточным основанием для изучения новых процессов в развитии языка, поскольку может способствовать поиску оптимальных путей разрешения конфликта, однако есть и другие причины для такого исследования, которые будут рассматриваться в дальнейшем.

Конфликты, возникающие на основе культуры, следует выделять из всех видов противоречий и конфликтов, существующих в жизни общества, и исследовать их особо, причем не только с целью поиска основы для разрешения конфликтов, но также и с целью прогностической оценки их влияния на дальнейшее развитие культуры. В особенности необходима и важна такая оценка, если средством разрешения конфликта делается язык, что объясняется особой ролью языка для культуры.

В попытке определения подходов к изучению политической корректности мы опираемся на труды Ю.В. Рождественского, в особенности, на последнюю изданную при его жизни книгу «Принципы современной риторики». Эта книга указывает направления таких исследований, поскольку она имеет, как подчеркивал автор, прогностический характер. Многие ее положения, хотя и ориентированны на современное состояние России, типологически применимы к любому информационному обществу.

Ю.В. Рождественский показывает, что «унитарными носителями информации о фактах культуры могут быть только знаки, объединяемые в семиотические системы». Особая роль языка для культуры определяется не только тем, что он как система культурно значимых знаков является фактом культуры, но, прежде всего, его исключительностью как знаковой системы. <…>

Язык как хранилище сведений становится согласно Ю.В. Рождественскому средством образования, понимаемого как передача норм культуры.

Отсюда вытекают три основные функции языка, определяющие его особую роль в культуре:

1) язык как система культурно значимых фактов есть факт культуры;

2) язык как знаковая система, назначающая все другие знаки, есть необходимое условие существования культуры как целого;

3) язык как основная индексирующая система есть уникальное средство поиска и систематизации фактов культуры и образования.

Сохранность этих трех функций языка должна стать задачей прикладного культуроведения, поскольку невыполнение любой из них влечет за собой разрушение культуры. Для языковедов же такая постановка задачи означает необходимость определения и описания условий или возможных направлений развития языка, которые могли бы ограничить либо сделать невозможным выполнение им этих трех функций. <….>

Культурная структура общества и стилеобразование

Для установления в обществе противоречий, возникающих из-за культурного неравенства и культурных дисбалансов, важно определить, прежде всего, понимание культуры. Ю.В. Рождественский отмечает два различных подхода к пониманию культуры. Один подход рассматривает культуру как «совокупность человеческих достижений», а второй понимает под культурой сам процесс созидания культуры, точнее, процесс творчества. Второе понимание культуры – это стиль, т. е. форма поступка.

Эти два подхода к пониманию культуры находятся, с одной стороны, в отношениях противопоставленности друг другу, а с другой стороны – в отношениях взаимозависимости.

Противопоставленность возникает в силу того, что современное массовое сознание, находясь под воздействием массовой культуры, основанной на действиях «массовых кумиров», упрощенно воспринимает реальные процессы стилетворчества, сводя динамику стиля к созданию прецедентов стиля, понимаемого как поведение человека. «При таком понимании культура сводится к индивидуальному творчеству, к тем поновлениям, которые может внести индивидуальное творчество. По этой схеме индивидуальное творчество используется далее массой путем подражания». Наиболее яркий пример этому – мода.

Взаимозависимость двух подходов к пониманию культуры обусловлена тем, что стилетворчество зависит и от культурной традиции, поскольку любое новообразование может закрепиться в культуре лишь при условии вхождения в определенную традицию. Это связано с тем, что «культура воспринимается как что-то целое, единое, не имеющее структуры и не содержащее противоречий».  <…>

Для понимания этих различий важен аспект обладания культурой, который согласно Ю.В. Рождественскому «расчленяет общество на группы в пределах одной страны, одного общества на одной территории».

Под обладанием культурой следует понимать присущность какой-либо определенной группе людей полноты культуры, т. е. все трех ее форм: физической, материальной и духовной культуры, либо неполноты культуры, т. е. не всех ее форм. Например, если обществу в целом присущи все три формы культуры, то культура землячества, располагая своей особой духовной культурой, лишена как своей материальной, так и своей физической культуры.

Это означает, что в обществе существуют группы людей, которые различаются по признаку обладания культурой, или владения культурой, то есть в зависимости от того, какие формы культуры присущи исключительно этим группам. В силу такого различного отношения людей к формам культуры общество структурируется внутри себя.

В понимании Ю.В Рождественского, эта культурная структура общества включает в себя восемь «владельческих» классов:

1) культуру страны;

2) культуру народа;

3) культуру края;

4) культуру профессии;

5) культуру анклава;

6) культуру землячества;

7) культуру поколения;

8) антикультуру – культуру особых малых групп.

<…> Согласно Ю.В. Рождественскому самое важное влияние на судьбу общества оказывает социально-культурная группировка «культура поколения». Ее отличают только два признака – наличие физической культуры и наличие ассимиляции культуры, т. е. усвоение культуры через образование. При этом «известно, что каждое поколение отличается своей суммой особенностей поведения, а поскольку поведение строится на культуре, то и своим отношением к культуре. <…>

Лексикологические аспекты создания нового стиля речи

С образованием нового стиля жизни формируется новый стиль речи и возникают новые требования к коммуникативным и культурообразующим свойствам языка. Применительно к политической корректности они затрагивают несколько аспектов. <…>

Соотношения слова и действия очень сложны. Наряду с тем, что язык соотносится с действием прямо (например, в разных сферах общения) и опосредованно (например, через семиотические системы), существует еще и особое отношение языка к действиям: «язык может информировать о состоянии дел не конкретно, по отдельным действиям, а интегрально».
При этом для получения интегральной картины, например, исторической действительности, можно изучать не только тексты с точки зрения их целостного содержания, но и фрагменты текстов, значимые для данного исследования. Такими фрагментами текстов могут быть слова, поскольку слово «интегрирует картину и определяет нормы действий и характер взаимоотношения людей в их деятельности».

Ю.В. Рождественский относит это положение к словам в терминологическом и стандартизованном значении, однако этот подход применим и к новым словам, создаваемым политической корректностью как некий стандарт и представляющим интегральную картину ее деятельности.

Во-вторых, здесь возникает проблема словотворчества, которую необходимо исследовать с точки зрения теории именований. Рассматривая античные теории именований, Ю.В. Рождественский приводит принцип, сформулированный древнекитайским мыслителем Конфуцием, который является основой развернутой теории именования: «Если имя дано неверно, то речь не повинуется, если речь не повинуется, то дело не образуется. Если же имя дано верно, то и речь повинуется, если речь повинуется, то и дело образуется».

Содержание теории именования связано с тремя понятиями : «имя», «речь» и «дело», которые раскрываются следующим образом:

–  имя – не просто условное название предмета – реального или воображаемого, –  оно содержит в себе самом правила обращения с именуемым предметом и объясняет его свойства;

–  речь подразумевает связь с процессом абстрактного суждения и фактом поведения, а также указывает на намерение совершить действие или переход к действию;

–  дело – это действия с реальным или воображаемым предметом, предполагающие тот или иной результат.

Слово, будучи ведущим началом в познании мира человеком и объединяющим началом в деятельности людей, требует к себе особенно внимательного отношения и осторожного обращения. «Слово нужно правильно создавать и применять, так как, в противном случае, нарушается порядок в обществе». Из этого следует, что нужно исследовать правильность новых именований политической корректности.

В третьих, создание слов, в соответствии с Ю.В. Рождественским, есть, по сути дела, создание языка, а все изменения языка необходимо внимательно рассматривать не только в интересах языкознания, но также и в целях сохранности культуры. <…>

Применительно к политической корректности особую роль играют вновь создаваемые слова, в этом случае –  имена. Под именем понимается лексическая единица, слово или словосочетание, «значение которой представляет собой прямое, то есть непереносное, именование предмета или предмета мысли». Особая роль имен связана с тем, что они являются, с одной стороны, культурными объектами как факты языка, а с другой стороны – как имена они являются носителями культурно значимой информации, т. е. информации обо всех других фактах культуры неязыкового характера. При этом, как отмечает Ю.В. Рождественский, «создание информационных систем во второй половине ХХ века особенно усилило функцию имен как носителей информации о фактах культуры». <…>

История термина «политическая корректность»

Необходимо сразу отметить, что перевод англ. «political correctness» в его исторически обусловленном значении на русский язык как «политическая корректность» вводит в заблуждение. Английское выражение подразумевает, собственно, не соблюдение корректных форм ведения политических дискуссий, а нечто иное, и переводным эквивалентом ему в русском языке является хорошо знакомое выражение «политическая грамотность». Однако с начала 1991 года это название закрепилось в Америке за иным явлением общественного развития и вошло в другие языки уже в новом толковании, которое также не имеет в виду корректных форм политической борьбы или политических дискуссий.

То, что сегодня называется политической корректностью, относится в первую очередь к языку. Хотя это не только языковой феномен, под этим понимается целый комплекс явлений политического и мировоззренческого характера: это точка зрения, способ мышления и образ мыслей; это позиция, определенный настрой, по сути, стиль жизни. Изменения в языке, вызванные политической корректностью, можно объяснить, понять, подвергнуть критике и т. п., лишь объясняя и понимая весь комплекс мышления, на котором это все основано.

Причиной такого развития стали противоречия и конфликты, возникающие между определенными группами людей в обществе гетерогенном – мультикультурном, мультиэтническом, мультирасовом, мультисексуальном, мультиязыковом, мультирелигиозном, – поиск ответа на вопрос о том, как должны относиться друг к другу эти группы; какие у них есть возможности для организации совместного проживания и благополучного сосуществования; какие мнения друг о друге можно высказывать и какие нельзя; в каких выражениях следует это делать. Это вопросы, которые нелегко обсуждать так или иначе, поскольку для каждого отдельного человека слишком много зависит от того, с каких позиций рассматривается вопрос. Отсюда часто повышенные тона в спорах о политической корректности.

В самом начале значение этого выражения в новом толковании казалось вполне ясным и определенным. Политически корректными назвали свои требования некоторые воинствующие меньшинства, которые стремились положить конец своей дискриминации. Впоследствии это выражение использовалось в многочисленных партийных и общественных дискуссиях, заимствовалось различными социальными группами, распространяясь в других странах, так что теперь под это понятие подводится все, что угодно. Но основные тенденции этого развития проявились уже достаточно отчетливо.

Последнее десятилетие ХХ века отмечено в Америке стремительным разделением общества на отдельные группы, которые формируются по совершенно разным признакам и как-то между собой взаимодействуют. Можно сказать, что сегодня под политической корректностью понимается определенное мировоззрение, формулируемое мягкой коалицией так называемых виктимизированных групп.

Это название, производное от англ. victim – жертва, – представляет собой почти до безграничности расширенное понимание дискриминации. Вопрос только в том, по какому признаку представители той или иной группы чувствуют себя дискриминированными, т. е. жертвами общества (в такую группу могут, например, объединиться лысые и т. п.). Понятие жертвы толкуется тоже расширительно, согласуясь с гипертрофированной ранимостью, овладевшей значительными слоями американского, а тем временем и не только американского, общества.

Связано это, в свою очередь, с гипертрофированным представлением о чувстве собственной значимости, ставшем святая святых, поскольку «я» стало священной коровой американской культуры. <…>

А если есть жертва, то должен быть и преступник. И он, разумеется, есть. Этот преступник имеет количественную и качественную характеристику. Во-первых, это – все остальные, т. е. большинство, представленное одной большой группой. Во-вторых, это – «мертвый белый европеоидный гетеросексуальный мужчина», являющийся олицетворением всей европейской культурной традиции.

Ядром такого способа мышления, его главным проявлением становится язык, так что политическая корректность находит свое выражение преимущественно в регламентации речи, более жесткой в Америке, менее жесткой, но очевидной, в других странах. Распространяется такая регламентация не только на средства массовой информации, но и на художественную литературу, науку и педагогику в ее дидактической части и касается, прежде всего, именования предметов и явлений окружающего мира.

Это мировоззрение сформировалось, однако, не с появлением нового имени, и ревизия языка началась тоже много раньше. Еще задолго до появления понятия политическая корректность в современном толковании в Америке явно ощущался напор радикального политического движения, образ мыслей приверженцев которого и получил впоследствии это название.

Само название не было вновь созданным именем. Новое общественное движение позаимствовало выражение американских левых «politically correct», обозначавшее партийных деятелей, требовавших неукоснительного соблюдения линии партии. В Германии этому соответствовало выражение «linientreu», а в СССР эквивалентом было политически грамотный. В 60-е годы американская левая молодежь стала употреблять это выражение также и в ироничном значении. Здесь имеются в виду так называемые новые левые, которые сформировались из разочаровавшихся в марксизме и взявших на вооружение идеи Франкфуртской школы. До 90-х годов выражение «политически грамотный» с ироничным оттенком оставалось преимущественно во внутреннем обороте в этих левых кругах.

Ситуация изменилась, можно думать, радикально в январе 1991году в результате почти одновременной публикации двух статей: в «Newsweek» статьи под названием «Полиция мыслей» и в «New York Magazine» статьи Джона Тэйлора «А вы политически корректны?», положивших начало дискуссиям о политической корректности, вести которые в деловом и трезвом русле не удается до сих пор. Статья Д.Тэйлора изменила толкование выражения «политическая корректность» и закрепила его за новым общественным движением.

Политическая корректность как выразитель культуры поколения

Говоря о радикальном изменении ситуации, следует уточнить, что изменилась не ситуация, а отношение к ней в обществе. В 80-е годы в среде активистов меньшинств, а также в интеллектуальных и академических кругах общим местом стало явно, демонстративно обижаться. Повсеместно возникали обиды и обиженные. Многие стали требовать публичных извинений, когда чувствовали себя обиженными.

В результате за последние 20–25 лет в американских университетах, а затем и в средствах массовой информации сложилась постепенно такая атмосфера, в которой стало небезопасно высказывать определенные идеи и произносить вслух определенные слова. Это идеи и слова, которые задевают (или могут задеть) чувства кого-либо из меньшинств, считающих себя жертвами дискриминации. Зачастую мишенью нападок становились шутки.<…>

По мере укрепления и расширения политической корректности множатся ряды «жертв». Уже существуют «жертвы жертв», например, палестинцы. Логично предположить, что имеются и жертвы жертв жертв, пострадавшие в результате террористических актов палестинцев. Жертвами жертв называют также этнических немцев – фольксдойче, – бежавших от Красной Армии из Польши на Запад в 1945 году, поскольку их «евреи из чувства мести посадили в Польше в концлагеря и обращались с ними так же, как нацисты с евреями».

Пользуясь политически корректной риторикой, можно добиться чего угодно, нужно только подвести свои требования под общий знаменатель, которым является «жертва». При этом можно объявить себя жертвой также чего угодно – права жертвы универсальны. <…>

Анализируя динамику стиля ХХ века, Ю.В Рождественский приходит к выводу, что «новый стиль направляется в сторону морали и моральных ценностей» как противопоставление стилю эстетизаторства первой трети и материалистического монетаризма второй половины ХХ века. Этот вывод полностью подтверждается стилевыми устремлениями политической корректности: хотя она и не принимает существующей морали и моральных ценностей, но стремится создать новые отношения в обществе именно на основе критериев морали и моральных ценностей. Более подробно это будет рассматриваться в дальнейшем, здесь же укажем коротко на основную черту нового стиля.

Если девизом модернизма первой трети ХХ века был, как отмечает Ю.В. Рождественский, тезис «прекрасное спасет мир», а критерием ценности личности в условиях монетаристской идеологии – «человек таков, сколько он стоит», то стилевым признаком поколения политической корректности в конце ХХ века стал культовый статус жертвы, убеждение в том, что слабые интереснее и привлекательнее (слово «ранимый» стало комплиментом), а новый стиль можно определить, пользуясь выражением Р. Хьюза, как «культуру потерпевших» или  как «культ виктимизации», используя определение М. Беренса и Р. фон Римши.

Эти же авторы дают следующее определение политической корректности: «Это первая крупная контрреволюция, направленная против культуры модернизма… Политическая корректность – это прикладной постмодернизм: знак важнее смысла, смысл исчезает, деградирует до знака статуса жертвы».